Максим Анатольевич Шахов. Сомали, Пунтленд

– Разрешите, господин полковник? – просунулся в дверь сержант.

– Да!

– Заключенную доставили! Заводить?

– Да! – кивнул Айдид.

Сержант подался в сторону и кивнул. Один из его подчиненных тут же завел под руку в кабинет Оксану Синицкую. От ее красоты не осталось и следа. Буквально за пару дней она превратилась в страшилище. Губы Оксаны потрескались, кожа лица сморщилась, как у старухи.

Полковник Айдид ухмыльнулся. Его подчиненные в большинстве своем были тупоголовыми садистами. Айдид специально подбирал таких, поскольку ими было легко управлять и еще легче от них избавляться. Сам Айдид до избиений никогда не опускался. Он был по-восточному хитер, поэтому использовал для пыток другие методы.

Без еды человек может прожить около месяца, без воды около недели, без воздуха около трех минут. Эти месяц, неделя или три минуты и были методами, которые использовал Айдид. Ломались даже самые стойкие. Иностранка к ним, конечно, не принадлежала. От ее дерзости не осталось и следа.

– Надеюсь, мадам, у вас нет претензий к условиям содержания? – спросил Айдид.

– Нет... – едва слышно проговорила Оксана Синицкая.

– Никто не бил вас, не пытал и не принуждал к совершению полового акта в какой-либо форме?

– Нет...

– Тогда, может, у вас есть какие-нибудь пожелания? – с издевкой спросил Айдид.

– Воды, если можно...

Взгляд Оксаны прикипел к стоящей на столике в углу бутылке с водой.

– С водой в нашей стране большие проблемы сокрушенно покачал головой Айдид. – Большинство жителей довольствуются дождевой водой, а сейчас засушливый период. Так что, боюсь, я ничем не могу помочь. Но у меня есть и хорошая новость. Мы задержали вас по подозрению в причастности к торговле наркотиками и связям с боевиками Союза Исламских Судов. Однако проведенная проверка показала, что вы ко всему этому не имеете отношения. Поэтому вы будете освобождены после небольшой формальности... – Тут Айдид посмотрел на сержанта: -Сядь за машинку!

Машинка «Ундервуд» была настоящим чудом техники. Она осталась с незапамятных времен, когда Сомали было поделено на две колонии – Английское Сомали и Французское. Машинка имела два шрифта, английский и арабский.

– Печатай по-английски! – приказал Айдид, когда сержант вставил лист бумаги. – Я... Ваше имя, мадам?

– Оксана... – проговорила Синицкая, с трудом оторвав взгляд от бутылки с водой.

– Полное имя!

– Оксана Петровна Синицкая...

– Печатай! А вы повторите медленно, по буквам.

Синицкая повторила, сержант напечатал ее имя, отчество и фамилию в английской версии, после чего Айдид продолжил диктовать:

– ...не имею претензий к полиции Пунтленда и выражаю благодарность за оказанную мне помощь в освобождении из рук пиратов. Внизу дата, место для подписи и еще раз имя... Напечатал?

– Да!

– Распишитесь, мадам!

Полисмен подвел Оксану к столу, на котором стояла машинка. Сержант дал ей ручку. Оксана расписалась.

– Неси сюда! – приказал Айдид.

Сержант положил на стол документ, Айдид пробежал его глазами и удовлетворенно кивнул:

– Ну что же, мадам Ксан! Не смею вас больше задерживать... Сейчас мой человек отвезет вас к вашему другу. Вы свободны посмотрел на сержанта Айдид пусть войдет Ахмед!

Сержант и рядовой полисмен тут же направились на выход. Оставшаяся без поддержки Оксана Синицкая, невольно качнувшись, ухватилась рукой за стол с «Ундервудом», чтобы не упасть. Выглядела она по-прежнему ужасно, но выпитая вода быстро возвращала ей силы. И способность соображать.

И до Оксаны наконец дошло, что задумал Айдид. Он собирался возвратить ее пиратам, как непотребную игрушку. От этого Оксану охватил ужас. Если уж сами полицейские в Сомали таким образом обращались с заложниками, то о том, что ее ожидало у пиратов, вообще было страшно подумать...

– Я умоляю вас, господин полковник! Не надо! – вскрикнула Оксана.

– Чего не надо? – с ухмылкой посмотрел на нее Айдид.

– Отвозить меня! Умоляю вас! Я сделаю все! Все, что захотите! И так, что вам понравится!

– Навряд ли! – махнул головой Айдид.

После трехдневного заключения выглядела Оксана Синицкая так, что никакого влечения к ней Айдид уже не испытывал. Затасканная портовая шлюха возбудила бы его больше.

– Я буду очень стараться! Правда! – плюхнулась на колени Оксана. – Умоляю!

Розділ тридцять восьмий Славикові розшуки / В. Б. Рибка

Надвечір Славик повернувся з Москви і розповів таке:

— Графи Карагаєви — родичі знаменитих Демидових. Був такий тульський коваль Демид Антуф'єв. Його син Микита постачав зброю Петру Великому. За це Петро подарував йому уральські заводи, дав дворянство і прізвище Демидов. Дочка одного з Демидових вийшла заміж за графа Карагаєва.

— Кому це цікаво? — презирливо скривився Генка.

— Слухай. Демидови були найбагатші люди в Росії. Навіть королівни за них виходили. Був такий Анатолій Демидов, так він одружився з рідною племінницею імператора Наполеона.

— Це вже ти брешеш!

— Слово честі! І Анатолій Демидов, щоб теж бути іменитим, купив в Італії князівство Сан-Донато і став іменуватися князем Сан-Донато.

У таке повідомлення не міг повірити навіть Мишко, хоч і знав, що Славик ніколи нічого не вигадує. Але, можливо, він прочитав якусь вигадку і повірив у неї? Хіба можна купити ціле князівство, можна сказати — цілу країну?

Але Славик наполягав на своєму. Він навіть образився:

— Якщо ви мені не вірите, то їдьте на Урал. Там ви побачите залізничну станцію, яка називається Сан-Донато.

— Чого ж ображатися? Розповідай.

— Я не ображаюсь. Але коли б ти в таку спеку цілий день просидів у Рум'янцевці, то теж образився б.

— Гаразд, розповідай, — примирливо сказав Мишко.

— Так от. Демидови були дуже багатими людьми. Мали на Уралі заводи і копальні. І були великими диваками. Наприклад, один Демидов, Прокіп, влаштував у Петербурзі таку п'янку, що п'ятсот чоловік вмерли від перепою…

— От бреше! — вереснув Генка і ляснув себе по колінах.

— Слово честі! Цей Прокіп у Англії був і за щось образився на англійців. Тоді він повернувся в Росію і скупив усе конопляне прядиво, щоб воно не дісталося англійцям. Адже вони імпортували з Росії головним чином конопляне прядиво, от він їх і провчив.

— Провчив… за власні грошенята.

— А що йому гроші? От, наприклад, інший Демидов — Павло. В 1835 році подарував цареві Миколі Першому алмаз, який коштував рівно півмільйона карбованців…

— Мабуть, був великий підлиза, — зауважив Мишко.

Генка знову не повірив:

— Один камінець коштує півмільйона золотом? Занадто дорого!

— Уяви собі — півмільйона, — продовжував Славик. — Це був знаменитий алмаз Сансі… От цікава історія. Цей алмаз був вивезений з Індії років п'ятсот тому і належав Карлу Сміливому Бургундському. Карла вбили на війні, і алмаз підібрав один швейцарський солдат. Але він не знав ціни алмазу, думав, що це просто красивий камінець, і продав якомусь попу за один гульден, тобто за карбованець. Піп, не будучи дурнем, продав алмаз португальському королеві Антону. Король Антон, теж добрий спекулянт, продав його за сто тисяч франків французькому маркізові Ле-Сансі. З того часу цей алмаз називається Сансі. Тепер слухайте, що трапилося далі. Слуга Сансі віз до нього цей алмаз. На слугу напали розбійники і вбили його. Але слуга встиг проковтнути алмаз. Сансі звелів розтяти труп свого слуги і знайшов алмаз у його шлунку.

— Веселенька історія, — зауважив Гонка, обмацуючи живіт у тому місці, де, на його думку, мав бути шлунок.

— Потім, — продовжував Славик, — королі знову почали спекулювати алмазом. Сансі продав його англійському королеві Якову Другому. Яків Другий — французькому королеві Людовіку Чотирнадцятому, потім він потрапив до Людовіка П'ятнадцятого. Одним словом, його довго перепродували, поки, нарешті, у 1835 році Павло Демидов не купив його для Миколи Першого…

От яка історія.

Хлопці помовчали. Потім Мишко сказав:

— Ти, звичайно, зробив серйозне дослідження. Але яке це має відношення до садиби?

— А те, що одна з дочок Демидова вийшла заміж за Карагаєва.

— Ну й що?

— Може, алмаз Сансі разом з приданим перейшов до графа Карагаєва.

— Але ж Демидов віддав алмаз Миколі Першому?

— Він міг віддати йому фальшивий. Адже все там трималося на шахрайстві.

Генка свиснув.

— Аякже… Спробуй обдури Миколу Першого з його Бенкендорфом.

— Бачиш, Славко, — сказав Мишко, — звичайно, важко припустити, що алмаз потрапив до графа. Але припустімо, що це навіть так. Що ж із того?..

— Як що? — образився Славик. — Може, саме його і шукають. Усі ж говорять, що тут завжди шукали скарби. Може, і тепер шукають.

— Можливо, — згодився Мишко. — Але це тільки підтверджує, що ми повинні йти в ліс. Чи цей алмаз, чи щось інше, але факт, що шукають. А коли шукають дорогоцінності, то і вбивають одне одного. А для нас важливо дізнатися, хто вбив Кузьміна, і тим самим виправдати Миколу.

— Хіба я заперечую? Я тільки вказую па те, що саме шукають.

— От і добре, — підсумував Мишко. — Значить, сьогодні вночі ми підемо в ліс.

О. М. Солнцева / УГОЛЬНЫЙ ПОДВАЛ

Ни у кого не было ни малейшего желания прыгать в подвал. Во-первых, отверстие казалось узковатым, во-вторых, до дна лететь далековато, а в в-третьих, кто его знает, что ожидает юного смельчака, который очертя голову прыгнет в люк?

– Н-да, должен заметить, на мой взгляд, глупо лезть в люк, толком не разобравшись во всей этой истории, – сказал наконец Питер. – Если я тебя правильно понял, Колин, ты считаешь, что пса столкнули вниз?

– Не уверен, – Колин был озадачен. – Во всяком случае, во дворе мы его не нашли – ни живого, ни мертвого. В дыре тоже пусто. Мне кажется, люк ведет в подземелье, и, похоже, довольно большое. Но я никак не пойму, зачем понадобилось сбрасывать прекрасного пса в угольный подвал? Не вижу здесь никакого смысла.

– Давайте-ка лучше закроем люк и пойдем домой, – предложил Питер. – Уже смеркается. Мне бы не хотелось к ночи оставаться на этом мерзком дворе. Притом что вокруг ни души.

Питер взялся за крышку, но Колин остановил его.

– Погоди-ка. Есть у меня одна мыслишка. – Он сунул голову в люк и свистнул. А уж Колин умел свистеть, как никто, – резко, пронзительно, так что уши закладывало. Оглушительный свист подхватило эхо и долго, все удаляясь, разносило его по подвалу.

– Ты зачем это? – Питер напустился было на Колина, но догадливый Джек толкнул его в бок: молчи, мол. Колин тем временем прислушивался, он так и не вытащил голову из люка. Ага, что-то слышно, но что? Так, вот снова эти звуки. А теперь – затихли.

Колин оторвался от люка, глаза у него сверкали.

– Пес где-то внизу, это точно, – сказал он. – Он услышал мой свист, я услышал его лай, но откуда-то издалека. Бог весть откуда.

– Да ну? Правда слышал? – Питер изумился. – Со свистом ты это здорово придумал, Колин. Теперь мы знаем наверняка, что пес в подвале, а значит, парень сбросил его в люк. Да, эту историю стоит распутать.

– И подвернулась она нам, как и всегда, нежданно-негаданно, – сказал Колин. – Ну, что будем делать дальше? Можно бы спуститься в подвал, но если взять и просто-напросто спрыгнуть вниз, переломаем ноги, а веревочной лестницы у нас нет.

Наступило молчание. Ребята присели на корточки и задумались.

– Подвал явно уходит под один из этих домов, – сказал наконец Джек. – Вопрос только, под какой? Ответ: да практически под любой, ведь люк точно посреди двора.

– Ну и что? А нам разве не все равно? – спросил Питер.

– Очень может быть, что совсем не все равно, – ответил Джек. – Мы могли бы разузнать, не занимается ли собаками одна из фирм, размещающихся в этих домах.

– Что ж, это мысль, – не слишком уверенно сказал Питер. – Во всяком случае, давайте задвинем крышку и поставим коробку на место. Нельзя допустить, чтобы они заподозрили, что мы напали на их след.

Так и сделали. Вскоре люк был так же хорошо замаскирован, как и до их прихода.

– Уже почти совсем стемнело, – сказал Питер. – Пожалуй, нам лучше пойти домой. Мама будет беспокоиться, куда я запропастился, к тому же я еще уроки не сделал, чтоб их! Трудно зубрить французские глаголы, когда голова занята только тем, как бы распутать эту тайну.

– Смотрите! – воскликнул Джек, когда они уже повернулись к выходу. – Смотрите, только в одном из этих домов светится окно. Может, именно под него уходит угольный подвал? Как по-вашему, в подвале кто-нибудь присматривает за бультерьером? Ведь ему, должно быть, страшно одному.

Ребята не отрывали глаз от окна, одиноко горящего в темноте.

– Это дом слева, – сказал Питер. – Угловой. Пошли посмотрим, какая фирма там помещается. Вдруг что-нибудь да узнаем. Хотя вполне возможно, что свет в окне не имеет никакого отношения к нашей тайне.

Темным проулком они вышли на улицу и повернули к дому, в котором, по их расчетам, светилось окно. Колин направил фонарик на нечищеную медную табличку у парадного подъезда.

– «Ассоциация производителей высоковолокнистой мешковины», – прочел он. – Что бы это могло значить? Но, судя по дому, производители мешковины давным-давно приказали долго жить. Какой унылый, запущенный дом! Его, наверное, не красили лет сто!

– Должно быть, этот дом – один из тех, которые муниципалитет наметил к сносу, – сказал Джек. – Я знаю, кое-какие дома в этом районе уже сносят, такие они старые. А теперь пошли отсюда!

– Смотрите! – Питер оттащил друзей в сторону. – Дверь открывается!

И точно. Затаившись в тени дома, ребята ждали, что же будет дальше. Кто-то вышел, тихо притворил за собой дверь и спустился по ступенькам. Это оказался высокий, сутулый мужчина. Стараясь держаться в тени, он направился к Плейн-сквер.

Ребята, не сговариваясь, пошли за ним следом; туфли на резиновом ходу скрадывали шум шагов. Мальчишки знали, что за углом стоит фонарь, и рассчитывали разглядеть незнакомца в его свете. Кто он?

– Будем следить, – прошептал Питер. – Айда.

8. Непонятные происшествия. Мэри Вирджиния Кэри

Церемония открытия задерживалась. Когда Терреано, Брэндон и Хоффер вместе с Тремя Сыщиками пришли в парк, Ньют Макафи уже сидел на эстраде рядом с женой, которая надела черно— белое ситцевое платье и белые перчатки до локтей. Рядом с четой Макафи сидел тощий мужчина в полосатом пиджаке, на ярком солнце он выглядел потрепанным.

— Гарри Ченовет, — шепнул Терреано. — Наш мэр и владелец аптеки. Большой мастер устраивать церемонии и произносить речи.

К мэру и Макафи присоединился мужчина в темном костюме и с белым воротничком Терреано узнал в нем священника.

Остальные городские шишки заняли места рядом со священником. Среди них были владелец ресторана «Счастливый Охотник» и владелец мотеля, управляющий супермаркетом и его помощник, а также хозяйка магазина подарков, расположенного на одной из боковых улиц. Хозяин кафе «Ленивая Дейз» торопливо переходила улицу. Владелец гаража усаживался позади управляющего супермаркетом.

— Они всё позакрывали, — отметил Терреано. — Весь город сбежался. Пещерный человек наверняка поправит здешние дела, ведь у людей появится шанс заработать деньги. Нет ни одного человека в городе, который бы этому не радовался.

Юпитер оглядел парк и не мог не обратить внимания на то, что там были представители чуть не всех организаций. Мальчики— бойскауты и девочки— хранительницы костра. Отшельники поражали великолепием своих красных фесок, а веселую группку Лосей было легко узнать по их вымпелу. Молодые парни из Молодежной торговой палаты прикрепили на лацканы пиджаков ленточки, а рядом с ними стояли несколько мужчин в темных костюмах и шляпами с белыми перьями, которых подошедшая миссис Коллинвуд назвала Рыцарями Колумба.

Продавец мороженого подогнал свой грузовичок поближе к парку и открыл бойкую торговлю. Рядом с ним в окружении детей стоял молодой человек с огромной связкой шаров, наполненных гелием.

Когда в парке уже яблоку негде было упасть, мэр встал, постучал по микрофону и поднял вверх руку, призывая к молчанию.

Юпитер заметил Элеонор Хесс, которая наблюдала за церемонией, как всегда, с озабоченным лицом.

— Господа! — попросил внимания мэр. — Давайте успокоимся, и пусть мистер Робертсон испросит благословения небес для нашего начинания. Потом оркестр сентердейльской школы — поаплодируем ему, — поведет нас всех в музей пещерного человека. Наша Пэтти Фергюсон — вы знаете ее как мисс Авокадо прошлогодней ярмарки, — перережет ленточку и откроет пещеру.

Мэр посмотрел в толпу.

— Где ты, Пэтти?

— Да, тут она! — крикнул кто— то.

Народ расступился, и тоненькая девушка с длинными светлыми волосами в сопровождении криков и свиста поднялась по ступенькам на сцену.

Внезапно раздался шум воды, и в парке заработала поливочная система!

Люди сначала пооткрывали рты от изумления, потом стали кричать, кое-кто попытался убежать, но тщетно. Толпа была слишком плотной.

Юпитер почувствовал, как холодная вода хлынула ему на руки и на лицо. Одежда тут же промокла насквозь. Он повернул голову, чтобы окликнуть Пита, но тот, закрыв глаза, валился набок.

У Юпитера ослабли колени. Ноги переставили его держать. Все поплыло перед глазами, потом его словно накрыло волной, и он не успел даже испугаться, как был поглощен темнотой.

От холода Юпитер пришел в себя и вдохнул запах мокрой земли. Все его тело будто свело судорогой. Но в носу щипало, и он, открыв глаза, понял, что лежит, уткнувшись лицом в траву. Поливочная система отключилась.

— Что?.. — послышался хорошо знакомый голос…

Юпитер приподнялся на локте и увидел Брэндона. Голова Пита лежала на его ногах.

Парк наполнился криками и плачем людей, старавшихся подняться на ноги. На церкви начали бить часы.

Юпитер считал удары. Одиннадцать! И он, и вся остальная толпа пробыла без сознания больше сорока минут.

Внезапно он вспомнил, как включилась поливочная система, и понял, что в нее что— то подсыпали, чтобы усыпить весь город!

Плакали маленькие дети, а продавец воздушных шаров смотрел в небо, куда улетели все до одного его шары.

Юпитер заставил себя встать. Он протянул руку Бобу, и в эту минуту на дороге, ведущей к дому Макафи, показался Джон Цыган. Он шел, пошатываясь.

— Пещерный человек! — вопил Джон, его голос был еще более хриплым, чем всегда, а длинными руками он странно загребал воздух. — Нет его! Его утащили!

И. Лебедева. 27

Головы не было. Она исчезла.

Это был последний шанс, подумала Карли Бет, все еще продолжая лихорадочно шарить руками по земле.

Исчезла.

Слишком поздно.

Стоя на четвереньках, она оглянулась на воинственных упырей, преследовавших ее. Бессмысленно бормочущие головы выстроились перед ней сплошной стеной.

Карли Бет поднялась на ноги.

Гудящая стена приблизилась.

Надеяться было не на что.

И тут вдруг она увидела ее.

Гипсовая голова лежала между двумя корягами, торчащими из земли, совсем рядом с дорожкой и смотрела на нее.

Вероятно, ее туда отнес ветер, подумала она.

Бормочущие головы были уже совсем близко. Она юркнула под дерево и схватила голову обеими руками.

С торжествующим воплем она повернула гипсовое лицо в сторону гудящих монстров и высоко подняла ее над головой.

— Убирайтесь! Убирайтесь! — закричала Карли Бет, вытянув руки, чтобы голову было хорошо видно. — Вот он — символ любви! Вот символ любви! Убирайтесь прочь!

Головы сбились в кучу. Светящиеся глаза уставились на гипсовую голову.

Они возбужденно загудели. На искаженных губах появилось подобие улыбки.

— Прочь! Прочь!

Карли Бет услышала смех. Их смех. Низкий, презрительный.

Затем они надвинулись на нее, обступили, готовые растерзать ее.

3 / Роберт Лоуренс Стайн

Я начал падать в бурлящий зеленый «суп», но тут те же руки обхватили меня за талию и потащили назад.

Эмили рассмеялась.

– Ага, испугался?! – гаркнула она мне в ухо. Она прижимала меня к себе, не давая развернуться и треснуть ее по башке.

– Эй… отпусти! – рассердился я. – Ты меня едва не утопила в трясине! Это совсем не смешно.

Она отсмеялась и наконец отпустила меня.

– Никакая это не трясина, балбес, – пробормотала она. – Это торфяник.

– Чего? – Я тупо уставился на булькающую зеленую воду.

– Торфяник, – повторила сестра, глядя на меня с таким видом, как будто я был полным идиотом. – Торфяное болото. В школе вас этому не учили? Или ты просто не усвоил из-за врожденной тупости?

– Что еще за торфяное болото? – пробурчал я, не обращая внимания на ее оскорбление. Эмили у нас всезнайка. Такая ходячая энциклопедия. Она вечно выпендривается, что она вся такая умная, а я по сравнению с ней «здравствуй дерево». Только в школе у нее почему-то одни четверки и тройки, а у меня в основном пятерки. Ну и кто из нас «дерево» после этого?

– Это по географии проходят. В теме «Увлажненные земли и дождевые тропические леса», – с важным видом проговорила Эмили. – Торфяное болото – это такая большая лужа, в которой растет торфяной мох. Поэтому и вода здесь густая и мутная. Мох растет и растет. И впитывает в себя воду. В двадцать пять раз больше воды по сравнению с собственным весом.

– Вот это водичка, – заметил я.

– Хочешь, попробуй ее на вкус. – Эмили опять рассмеялась и попыталась толкнуть меня в озерцо.

Но я успел увернуться.

– Спасибо, но пить я пока не хочу.

Конечно, ответ был не слишком-то остроумен. Но ничего другого я не придумал.

– Пойдем домой, – проговорила Эмили, вытирая рукой пот со лба. – А то жарко, сил нет.

– Ну, пойдем, – согласился я нехотя. – Может, завтра еще сюда сходим.

Мы начали спускаться с холма.

– Ой, смотри. – Я указал вверх.

В небе на фоне белых облаков парили две черные тени.

Эмили задрала голову.

– Это соколы. – Она прищурилась и прикрыла от солнца глаза ладонью. – Наверное, соколы. Плохо видно отсюда… Но большие они, это точно.

Мы наблюдали за птицами, пока они не скрылись из виду. Потом пошли дальше вниз, стараясь ступать осторожно, чтобы не поскользнуться на влажной земле.

Внизу мы немного постояли в тени деревьев, чтобы хотя бы чуть-чуть отдышаться после прогулки под жарким солнцем.

Пот лил с меня градом. Шея под волосам вспотела и жутко чесалась. Я энергично по скреб ее ногтями, но это не помогло.

Ветер стих. Воздух как будто застыл.

Было душно.

Где-то в ветвях вскрикнула птица. Я поднял голову. На ветке ближайшего к нам кипариса сидели два черных дрозда. Они хрипло закаркали, как будто хотели сказать нам с Эмили, чтобы мы уходили.

– Туда. – Эмили пошла вперед.

Я поплелся следом, почесываясь на ходу.

– Жалко, что у нас во дворе нет бассейна, сказал я. – Я бы сейчас туда плюхнулся прям в одежде.

Мы шли уже минут десять. Лес становился все гуще и сумрачнее. Тропинка оборвалась Теперь нам с Эмили приходилось продираться прямо сквозь заросли высоких папоротников.

– Э… по-моему, мы тут раньше не проходили. – Я растерянно огляделся по сторонам. – Кажется, мы не туда идем.

Мы с Эмили в страхе уставились друг на друга. Никто из нас не сказал: «Мы заблудились». Это было ясно и так.

Йемен, Ходейда, район порта - Максим Анатольевич Шахов

– И все равно тут что-то не то, Миша проговорил Абдель аль-Ахмар, наблюдая за входом в контору Ясина Кадера.

Михаил Каморин, отчаянно потевший на заднем сиденье припаркованной в укромном месте «Тойоты», подул на липкий лоб и через силу сказал:

– Что тебе не то, Абдель?

– Яхту захватили по наводке Кадера, так?

– Ну?

– Выкуп за нее уже потребовали?

– Не знаю, я не судовладелец...

– Да ты и не можешь быть судовладельцем, Миша. У тебя зарплата маленькая...

– Побольше твоей, между прочим.

– Ну у меня еще неплохой приработок ухмыльнулся Абдель.

– Ну так сиди и не выступай.

– Да я не выступаю, Миша. Я просто пытаюсь понять, в чем цель этой комбинации с Кадером...

– О, господи, я же тебе сразу сказал: в освобождении нужного нам позарез человека!

– Не получается, Миша! – упрямо покачал головой Абдель и продолжил рассуждать: – Смотри, допустим, судовладелец находился на яхте. Тогда он сам оговорил с пиратами сумму выкупа и дал кому-то из своих родственников команду передать деньги...

– Судовладелец, насколько я понял, не находился на яхте, – провел рукой по взмокшему лицу Каморин. – Господи, ну и парилка, скорее бы этот Кадер вышел...

– Если судовладелец не находился на яхте, то с ним связались и назначили выкуп... Так! Не понял! А это еще кто?

Абдель аль-Ахмар мгновенно схватил цифровую камеру и навел ее на вход в контору Ясина Кадера. Михаил Каморин, полулежавший на заднем сиденье, подался к нему. К входу в контору Ясина шли двое арабов. Откуда они появились в пустынном переулке, было непонятно.

Миновав «Мерседес» Ясина, шедший первым толкнул дверь. Второй притормозил и украдкой оглянулся по сторонам. Абдель рассмотрел его лицо и быстро сказал:

– Это не йеменцы! И не сомалийцы!

– А кто?

– На иранцев похожи! – выдохнул Абдель, бросая камеру на переднее сиденье и поворачивая в замке ключ зажигания. Двигатель завелся, но тут же чихнул и умолк. Абдель повторил попытку, но мотор снова заглох. – Подъезжай и жди! – крикнул аль-Ахмар, выскакивая из «Тойоты».

Михаил Каморин какой-то миг смотрел вслед мчащемуся к конторе аль-Ахмару, потом вывалился из машины и запрыгнул на водительское сиденье. Мысли в его голове лихорадочно прыгали, рука поворачивала ключ зажигания. «Тойота» заводиться не хотела.

Абдель припарковал ее в очень удобном для наблюдения месте. Вход в контору из машины отлично просматривался, «Тойоту» же заметить было практически невозможно. Шестьдесят метров, отделявших наблюдательный пункт от входа в контору, Абдель преодолел за считанные секунды. Навыки, полученные в советском военном училище, он сохранил.

На бегу Абдель успел оглядеться по сторонам. Видимо, ничего подозрительного в переулке не было. Аль-Ахмар подскочил к двери и толкнул ее, одновременно подавшись в сторону. После чего быстро заглянул внутрь. Контора Ясина Кадера располагалась на втором этаже. Оба подозрительных визитера уже поднялись по лестнице, и Абдель метнулся следом...

Андрей Михайлович Дышев | Глава 13 ДОМ ПОСРЕДИ ЛЕСА

– Здесь, наверное, волки стаями шастают? – предположил Вешний. Он взвалил на плечо сумку Ирины и первым зашел во двор.

– Заповедник, – уклончиво ответил Курга, притаптывая у ворот снег, чтобы пошире раскрыть створку. – Всякая живность водится.

– А я слышал, что в этих местах бродит медведь-людоед, – сказал Пирогов.

– Очень приятно! – отозвалась Люда, которая, как и Ирина, все еще сидела на санях, очарованная величием природы и тишиной. – Ты не мог об этом сказать внизу?

– Надо ухо держать востро, – посоветовал Белкин, хватаясь за ящик. – И приглядываться к следам.

– Следов тут тьма-тьмущая, – ответил Пирогов, глядя себе под ноги. – И птичьи, и заячьи.

– И человечьи, – добавил Вешний, опуская сумку на снег. – Эй, шеф! Кто здесь топтался?

Курга, прекратив бороться со створкой, крепко застрявшей в снегу, пошел по сугробам к Вешнему.

– Где? – спросил он, глядя туда, куда показывал палец Вешнего. – Да это ж мои следы! Я утром в доме все печи протопил.

– Да? – исподлобья глядя на хозяина, недоверчиво протянул Вешний. – А вот эти, поменьше, чьи?

– Да какая разница! – проворчал Белкин. Андрей мешал ему пронести во двор коробку, вдобавок отвлекал народ от подготовки к важному мероприятию.

– Не надо! – погрозил пальцем Вешний то ли Белкину, то ли Курге. – Это следы женских ножек. Меня на этом деле не проведешь. Эй, любитель нетрудовых доходов! Кто здесь бродил?

– Не знаю, – пожал плечами Курга, мельком взглянув на следы, и засуетился: – Прошу в дом! Я сейчас объясню, где что находится. Туалет с той стороны дома. Эта пристройка – кухня, за ней баня…

– Пойдем, – сказал Земцов Андрею и тронул его за плечо. – Посмотрим баню.

– Черт с ней, с баней! – взмахнул рукой Вешний. – Я хочу получить вразумительный ответ: кто здесь ошивался? Я, между прочим, жду даму. Может быть, это она здесь скакала от холода?

Ирина, убедившись, что Земцов больше не решится взять ее на руки, осторожно поставила ноги на снег.

– Вы на ночь запираете ворота? – спросила она у Курги.

– Обязательно.

– Изнутри?

Курга настороженно посмотрел на женщину и не совсем уверенно ответил: – Конечно. Если я запру снаружи, то как потом зайду внутрь?

– При помощи лестницы, – подсказала Ирина и, приподняв полы шубы, зашла во двор.

– Здесь нет лестницы, – вдогон ей ответил Курга, но Ирина скорее всего его уже не услышала.

Максим Анатольевич Шахов | 151 Венесуэла, Маракайбо, район порта

У небольшой парковки стояли две полицейские машины, «Тойота Королла», на которой Эрнандес привез Виктора с Теофило от муниципалитета, и еще одна оперативная машина. Логинов отошел от «Крайслера» с распахнутыми дверцами, который обыскивал сотрудник DISIP, и перезвонил Усларе:

– Она оставила машину на парковке возле причалов яхт и, похоже, ушла на какой-то из них! Парик с буклями в машине, но она и без него женщина приметная! Люди работают на причалах…

– Виктор, вроде нашли свидетеля! – крикнул Теофило от берега.

– Иду! – махнул рукой Логинов. – Я сейчас перезвоню вам, подполковник. Кажется, ее видели!

Обходившие близлежащие причалы сотрудники DISIP наткнулись на девушку-самбо, которая видела, как молодая женщина в бейсболке и темных очках быстро отплыла на каком-то катере. По описанию она была похожа на Мерседес. Логинов, у которого в телефоне имелось ее фото, продемонстрировал его свидетельнице. Та долго смотрела на дисплей, то отводя его от глаз, то приближая, и наконец сказала:

– Ну не знаю, сеньоры… Вроде она, только у этой, на катере, щеки были такие и вообще лицо побольше…

– Это просто накладки! – быстро сказал Виктор, когда Теофило перевел слова свидетельницы. – А названия катера она не заметила?

– Она говорит, что названия не было. Просто номер, но она его не запомнила, – сообщил кубинец.

Виктор забрал телефон у свидетельницы и сказал:

– Попроси, пусть она опишет катер!

Девушка-самбо в ответ проговорила всего несколько слов.

– Она запомнила только, что у него была синяя полоса вдоль борта! – перевел Теофило.

– Негусто… – покачал головой Виктор и перезвонил Усларе: – Подполковник, нашлась свидетельница, которая видела, как Мерседес отплыла из порта около часа назад на большом катере с синей или голубой полосой вдоль борта!

– Ясно! – сказал Услара. – Похоже, она решила уйти морем в Колумбию! Я сейчас свяжусь с береговой охраной, но шансов перехватить ее мало. Венесуэльский залив слишком широкий…

– А с воздуха? – быстро спросил Виктор.

– С истребителя катер не рассмотришь, скорость чересчур большая. А вертолет у береговой охраны в этом районе всего один… Кстати, у нас на крыше муниципалитета сидит тот, который мы использовали для наблюдения за площадью Боливара во время выступления президента. Я сейчас дам команду, чтобы его направили к вам…

– Ждем, подполковник!